По ту сторону зеркала

Она стояла у зеркала, прижавшись лбом к прохладному стеклу. Ее грызла тоска. Это женщина, в молодости безумно хорошенькая, царственно красивая в бальзаковском возрасте и вот теперь - жалкая разбитая старуха с обрюзгшими щеками и лбом, прорезанным глубокой бороздой. Уголки губ ее давно опустились, а глаза выцвели. Она стояла и смотрела туда, в отраженную комнату, которая лишь немного напоминала ее собственную. Боже мой, сколько всего произошло за долгие годы в этих стенах!.. Вот один из ее поклонников делает ей предложение, вот она его отвергает... "Дура я, дура!" Она еще сильнее прижалась лбом к стеклу. Зеркало начало запотевать от ее хрипловатого дыхания. Она прямо-таки увидела перед собой там, в зеркале, молоденькую девушку, в руках - неизменный роман о благородном герое, и она мечтает встретить такого в жизни. Как в тумане пронеслось неприятное воспоминание: она стояла в комнате, отвернувшись к окну, а человек, совершенно чужой ей, сегодня - претендент на ее руку и сердце. И она с гордостью, достойной королевы, выговаривает ему: "Я буду принадлежать только тому, кто совершит по-настоящему благородный поступок". "Это глупо, ужасно глупо!" "Я знаю, мне просто очень хочется верить в мечту" - голос стал более мягким, - "ты мне нравишься, но это не то, что мне нужно". Как глупо все получилось... А потом - бесконечные попытки молодых людей, напыщенных джентльменов и почтенных стариков. Сначала они пытались совершать ради нее благородные поступки, со временем стали просто надеяться, что ей надоело ждать сказочного принца, но она была до глупости непреклонна. И только один человек в ее жизни был действительно благороден, но он так рано умер, бедный мальчик... "А ведь он на самом деле любил меня", - вздохнула старуха, продолжая вглядываться в расплавленное серебро зеркальной поверхности. Внезапно, подняв глаза, она увидела в стекле вместо своего отражения этого мальчика шестнадцати лет, красивого и полного сил. "Боже мой! Ведь ты умер!.." - закричала женщина, отскакивая от зеркала. Ей захотелось, чтобы это проклятое стекло, которое так жестоко дразнит, разлетелось на мелкие кусочки, она взяла со стола подсвечник и запустила им в замерзшее стекло, но никакого звона не было, только медленно покачивалась железка, глухо стукнувшись об пол у ног Малкольма. "Ничего не выйдет - оно открыто для тебя, и сейчас ты его разбить не сможешь". "Боже, что же это?" Ей казалось, что она сходит с ума, она опустилась на пол, чтобы не упасть."Глория, верни свою молодость, свои мечты. У тебя еще есть шанс", - донеслось из зеркала, и голос Малкольма звенел как-то странно, проходя сквозь толщу стекла и долгие годы разлуки. "Какой шанс?" Старуха поднялась с пола и слегка приблизилась к заветному зеркалу, откуда улыбался ей ее первый и единственный возлюбленный. "Сделай только один шаг сюда, сквозь стекло, и ты вновь станешь такой, какой была в день нашей встречи". "Да нет же, я стара, неужто ты не видишь?" - изумилась женщина, потирая морщинистую щеку узловатыми пальцами. "Нет, отсюда я вижу тебя прелестной девушкой шестнадцати лет, твои губы - как нераспустившаяся роза, глаза - как огромные фиалки, вроде тех, что растут в твоем саду". "Они же засохли шесть десятков лет назад!" " Сделай шаг, и у тебя будет все - и фиалки, и черная бархотка, которая сгорела на пожаре полвека назад, и я". Она все еще сомневалась, чуть прикоснулась к стеклу, и пальцы утонули в нем, как в воде. С той стороны было очень тепло, и она покосилась на отраженное окно - за ним расцветала вишня, а в настоящем ничего не было видно от морозного инея. Она еще сомневалась, водя пальцем по жидкому зеркалу. От него расходились сверкающие круги. Глория погрузила в прохладную жидкость пальцы, потом и всю ладонь и с удивлением стала разглядывать свою руку с той стороны. На ней не было вздувшихся вен, уродливых пигментных пятен... Только розовая свежая кожа и аккуратные ноготки с маникюром. "Быстрее", - поторопил ее Малкольм, дотрагиваясь до ее розовой ладони, и она вздрогнула от принятого решения: старая женщина подобрала юбки и шагнула в зеркало. Когда она проходила через него, в ушах раздался красивый звон. И вот она стоит там, рядом с человеком, которого любила пятьдесят девять лет назад, и ощупывает свое свежее красивое лицо. Да, она узнает его. Глория обернулась и взглянула в зеркало - оттуда смотрела на нее молодая красавица. "Ты не пожалеешь о своем решении", - они взялись за руки и сбежали вниз по широкой красивой лестнице, которую в детстве нарисовала Глория. Она хотела тогда, чтобы в ее доме была именно такая лестница - с ажурными решетками и мраморными ступенями. Перед домом расстилался огромный луг, где было много молодежи, и у всех у них были какие-то знакомые лица, вот бы только вспомнить их. "Здесь много твоих знакомых", - предупредил Малкольм, нежно сжимая ее пальцы. "Мэри!" - завизжала вдруг заново родившаяся Глория, увидев на траве сестру, которая выглядела вполне живой, и на вид ей было всего лет двадцать. А с ней - ее красавец муж, погибший пятьдесят лет назад. Они очень друг друга любили. Но Мэри, казалось, совсем не удивилась встрече и только приветливо помахала сестре: "Я знала, что рано или поздно ты будешь с нами". Глория подняла голову к весеннему небу и зажмурилась от яркого солнца. Ей хотелось танцевать, и Малкольм отгадал ее желание: они закружились по лужайке, и юноша увлек ее в парк: "Ты будешь со мной? Ведь я совершил однажды благородный поступок..." "Я знаю, но что это было? Я не помню..." "А важно ли это? Ты будешь со мной, или твоя жизнь по ту сторону зеркала повторится?" "Да, я буду с тобой, я буду принадлежать только тебе, мой любимый", - она задыхалась от его поцелуев. Весна только начиналась, и им было даровано вечное счастье, которого не найти по эту сторону зеркала...

©Lilith Wolfy; иллюстрация автора

К оглавлению

К основному оглавлению