Турция

Я просыпаюсь со светлым чувством, что сегодня опять будет солнце. Это продолжается уже больше недели и должно скоро закончиться. Я не знаю, как переживу это: наверное, мое сердце останется здесь, на дне бассейна, где вода - парное молоко, где целый день звучит музыка и где я вижу моего Кузнечика…
Кузнечик - это один из аниматоров, то есть местных "развлекателей". Они целый день проводят разные игры, зарядки, веселят отдыхающих и веселятся сами, а по вечерам дают представления в баре под открытым небом. Кузнечиком его назвала моя бабушка, потому что он худой и немного сутулый. Он ходит быстро, чуть наклонясь вперед, преимущественно - босиком. Плиты у бассейна такие горячие, что в одну секунду обжигают ноги, а я очень люблю смотреть, как люди ходят босиком и сама обожаю это делать. Он первый турок, который мне понравился. Почему - сама не понимаю. Полагаю, что солнце, пальмы и бассейны сыграли не последнюю роль в этом.
Вообще Турция - самая подходящая страна, чтобы почувствовать себя первой красавицей и избавиться от некоторых комплексов. Я убедила себя в том, что выгляжу сногсшибательно, стала чуть более свободной, даже позагорала пару раз topless. А еще научилась нырять (не могу сказать, правда, что мне это очень понравилось, но неплохо прочищает мозги) и плавать на спине. В погоне за совершенной фигурой каждое утро иду на зарядку. Девица, которая ее ведет, очевидно, вообще забывает о своих обязанностях: она все делает как бы для самой себя, повторяя совершенно невероятные упражнения много раз, в то время как дородные матроны пыхтят на оранжевых матрасах, пытаясь успеть за ней. Самая большая наглость, на мой взгляд, то, что в конце этих мучений она заставляет всех себе аплодировать. Ну да ладно: все равно я сбросила пару килограмм, хоть и защемила себе какой-то нерв в ноге. Сгибать я ее теперь не могу, но не жалуюсь. Еще есть водная зарядка (aqua gim), во время которой мы занимаемся совершенно непонятно чем. Ведет ее заводная толстушка по имени Оскар. У нее огненно рыжие волосы и забавная мордашка.
Завтрак, как обычно, совершенно неинтересный: как раз для таких людей, как я, - которые не могут есть в половине восьмого утра. Света уже здесь, сидит за столиком прямо перед входом. Я еще не успеваю поздороваться, как она уже кричит: "Не забудь принять таблетку! И дыньку возьми - дыня сегодня вкусная". Я не возражаю - больше-то есть все равно нечего. Позевывая, входит Оскар. Оказывается, она тоже не всегда танцует и прыгает, и ей тоже иногда хочется спать.
Накладываю себе на тарелку ненавистный салат, колбасу и сыр, сажусь за столик.
- Прими таблетку, - повторяет Света.
- Спасибо, я помню. Только схожу водички себе принесу.
Вернувшись я, разумеется, забываю принять лекарство. Да и до
того ли мне?
На улице - солнце, у бассейна - ни одного человека, еще полно свободных лежаков и весь мир у моих ног. Какое там лекарство?
Я уже почти все съела, и тут Светка начинает кричать:
- Таблетку-то так и не приняла! Я же тебе два раза сказала!!!
- Тоже мне проблема - еще дыньки потом пожую, - проглатываю
капсулу и запихиваю в себя остатки завтрака.

Уже десять. Мы лежим на газоне, под толстым слоем крема длязагара, подставившись жарким лучам солнца. Печет так, словно я в сауне. Особенно ноги - прямо огнем горят! Через полчаса начнется зарядка и вымотает меня до предела. Включают музыку и ди-джей начинает битву с русским языком, огласив программу на день на турецком, английском и немецком: "Итак, через пьять минют (пауза) утрен… утрення джимнастик (слышится облегчение в голосе)".
После зарядки - сразу в бассейн. Может, это и не очень полезно, зато появляется необыкновенное чувство легкости. Прямо у воды стоит маленькая будочка с большими окнами. Там находится вся аппаратура, и аниматоры дежурят в ней по очереди. Какой-то толстый немец с разбегу грохается в воду в пяти сантиметрах от меня. Я захлебываюсь, выныриваю, отплевываюсь и пытаюсь его урезонить. Он не один, с ним еще парень и две девицы, и им все равно. Они вылезают из бассейна и начинают прицельно прыгать на меня. Тут мое терпение лопается: я посылаю их всех по-английски куда подальше и, пытаясь успокоиться, ныряю под воду. Теперь в носу полно хлорки, зато в голове - полный порядок, и я чихать хотела на этих немцев (в прямом и переносном смысле). Сквозь слой воды вижу моего Кузнечика. На нем очаровательные красные шорты и выгоревшая на солнце майка, очевидно в прошлом черная. На шее у него - толстая золотая цепочка, он не снимает ее даже когда плавает. А плавает он хорошо. Пару раз я наблюдала, как он стоял с какими-то людьми в центре бассейна, и они просто разговаривали. Минут пятнадцать, наверное. Интересно - о чем можно говорить, стоя по горло в хлорированной воде?
К обеду я уже успеваю обжариться со всех сторон, как рыба в кляре (в роли кляра - крем для загара). Я уже полежала на спинке, полежала на животе, полежала на солнце и в тени, и сил у меня уже никаких. Но при виде десерта у меня, как обычно, просыпается аппетит. Правда, я очень хочу посмотреть, как мой Кузнечик ведет игры в бассейне, но - признаюсь честно - заварной крем и восхитительные пирожные стоят разлуки с понравившимся мальчиком. Светка опять напоминает про таблетку. Ну, тут уж я не забуду!
Черт возьми, хитрые эти турки: только вчера еще можно было свободно брать напитки в неограниченном количестве, а теперь они никому не разрешают приблизиться к бочке с лимонадом. Все, мое терпение лопнуло - перехожу на простую воду. Потому что как только начинаешь что-то выяснять, эти хитрые ребята из обслуги отеля резко забывают английский. Прямо какая-то заразная амнезия у них, понимаешь! Ни за что не поверю, что они берут на работу людей без знания языка.
После обеда бабушка предусмотрительно удаляется в номер - в тенек, под кондиционер. А я не могу там находиться - на меня стены давят. Я хочу плескаться и просто сидеть в шезлонге, подремывать и наблюдать краем глаза за представителями местной фауны.
Так продолжается до самой водной гимнастики. Наша толстушка собирает нас в круг в центре бассейна, мы долго прыгаем и что-то такое делаем под водой, что, как нам кажется, делает она - так через воду и не поймешь. В общем, у каждого получается свое. Потом она резво подплывает к бортику, закидывает на него ноги и опускает голову в воду. В общем, это на пресс. Нет, я пас, - сегодня хватит с меня хлорки. Кузнечик тоже тут и жутко всех нас смешит: вылезает на край бассейна и начинает отжиматься. Тут почти все женщины русские, поэтому он кричит нам одно из немногих слов, которые знает по-русски: "Давай!". В общем, он хочет, чтобы мы делали то же самое. Все смеются, Оскар тоже.
Потом мы все идем на чай. Немцы уже спешат нам на встречу с огромными тарелками, доверху наполненными кексами всех видов. Конечно, они и половины не съедят, но: а) если не взять сейчас все, то кому-нибудь еще непременно достанется, а этого допустить нельзя; б) если не принести к лежакам как можно больше грязной посуды и бутылок и не раскидать крошки от кексов вокруг бассейна, то этим дармоедам-уборщикам совсем нечем будет заняться. И какое им дело, что эти самые дармоеды каждый день, ради их удовольствия, толкают перед собой с мученическим выражением лица здоровенные тележки с едой, переставляют шезлонги, собирают горы посуды, моют и чистят бассейны и прилежащую территорию и проч. и проч.?
Я бы век не вылезала из воды, но вся наша компания настаивает на том, чтобы пойти на море. Там нет песка - только мелкие колкие камушки, которые потом набиваются в купальник, и их выгребаешь килограммами. Там холодная вода и водоросли. Я не люблю водоросли. А еще там все лежаки платные, и мы складываем вещи прямо на землю. Светка затаскивает меня в воду по пояс, но дальше я идти не хочу - ужасно боюсь холодной воды. Она берет меня за руки и громко кричит: "Раз! Два!.." На счет три я доверчиво кидаюсь в ледяную водицу, а она хохочет надо мной до колик. Долго я не плаваю - весь кайф ломает парочка турок, стоящая у причала. Они наблюдают за нами уже минут десять и покрикивают "Русский дэвушка! Карашо!". "Карашо" - это вовсе не "хорошо". Не станем вдаваться в подробности, но это совсем не хорошо. Потом мы долго сидим в воде у берега и отбираем симпатичные камушки на память. Турки спускаются к нам и начинают упорно предлагать свидание. Девчонки мотают головами и говорят: "I don't speak English. Она вот (указывая на меня) speak English, а мы don't". Я тоже долго мотаю головой, но потом сдаюсь и говорю, что мы придем, если сможем. Приходить, конечно, никто не собирается.
Мы уже почти направляемся к отелю, когда бабушка обнаруживает пропажу своих любимых пляжных тапочек. Мы думаем, что их унесло волной, и я уже готова отдать ей свои и идти до "Пинеты" босиком. Но бабушка решает еще раз пройти вдоль пляжа. Тапочки оказались у какого-то местного мальчишки. Он преспокойно лепил в них куличики. Самое удивительное, что родители не проявили абсолютно никаких эмоций в отношении собственного чада, ворующего чужую обувь. Ну, взял и взял. Подумаешь! Правда, они что-то такое по-своему сказали, что, судя по интонации, можно перевести как "сынок, отдай ты этой старой кляче ее шлепки и пойди себе другие поищи - видишь, сколько тут придурков разувается". В общем, мы бы долго обсуждали эту историю, если бы бабушка не завела себе на пляже ухажера. Звать его Куби, и очень он мне напоминает колоритных персонажей из "Форта Байард". Этакий пират, благородный капитан, "джентльмен удачи", с серьгой в ухе и живописной банданой на голове. Он целует бабушке ручку, дарит засыхающий цветочек, а потом тыкает в нас поочередно пальцем и говорит на ломаном английском: "Sister, sister, sister, sister". В общем, он принял нас за одну большую семью. Мило! При выходе с пляжа мужчина с большим ящиком винограда учтиво протягивает сочные гроздочки мне и Свете, а Лену, светкину сестру, осторожно обходит стороной. Лена снова обижается. Это уже своеобразный ритуал, повторяющийся каждый вечер. Лена красивее, чем Света, но и холоднее. Светка вся - огонь. Она "играет", блестит вся...
Возвращаемся в отель, и Света заговорщицки шепчет мне на ухо: "Пойди попроси у Рустама зажигалку для меня. Курить хочу - жуть!" Рустам - это красивый русскоговорящий молодой человек в reception. Мы его действительно замучили своими проблемами, вопросами и особенно - просьбами прикурить. В один из первых дней отдыха девчонки посеяли свои полотенца. Одно, правда, потом нашлось, а вот со вторым пришлось повозиться: каждый вечер мы втроем приходили в рисепшн, и Рустам выгребал для нас ящики с найденными вещами. Свое полотенце Светка нашла только к концу первой недели. За это время бабушка потеряла сразу обе пары солнечных очков. Та же история - одну нашли, а вот другая навсегда осталась на берегу Эгейского моря. Так вот теперь Света повадилась ходить к Рустаму за зажигалкой. Он уже откровенно раздражается и сразу предупреждает: "На пять минут!".
Я подхожу к стойке и, мило улыбаясь, говорю: "Рустам, вы не дадите на пять минут зажигалку?". Он также лучезарно улыбается в ответ и тихо говорит: "Конечно!". Не знаю, что сыграло большую роль - моя улыбка или ключевое слово ("пять минут"). Света в восторге!
Время ужина. Пока привожу себя в порядок и подкрашиваю ресницы, вспоминаю вчерашний день. Мы ездили на экскурсию в Дальян, принимали грязевые ванны. Я, в старом купальнике, вся в грязи по уши, потом - в морской соли и в песке… В таком виде - с утра и до вечера. А на пути обратно помощник нашего экскурсовода, голубоглазый красавец Айхан, заговорил со мной. Он рассказывал мне о каких-то растениях, об эвкалиптах, о том, как сам деревья сажает. Все, разумеется, по-английски. Меня это очень тронуло. Аскар, экскурсовод, сказал мне, что он еще и собак любит. Ну, я совсем растаяла... И вдруг этот Айхан возьми да и пригласи меня на свидание. Тут я затормозила. Но согласилась. Айхан уже вышел из автобуса и отправился домой, а Аскар продолжил свой рассказ о нем - Мистер Турция по бодибилдингу, европейское образование, три иностранных языка… Но ему лет тридцать восемь - это не для меня… Вечером я уже навела марафет, причесалась красиво, спустилась в холл и… пошла на представление в "Bamboo-bar". Бедный Айхан, наверное, ждал меня там, а я, гадина, не пришла! Совесть мучает. Правда, если я могла в течение получаса слушать его рассказы о природе, это не значит, что смогу впихнуть в себя еще информацию того же рода. Лучше уж Сетон-Томпсона почитать!
Короче говоря, я иду на ужин. Снова дивные десерты, но жара отбивает у меня всякий аппетит. Я кладу себе на тарелку по ложке салата трех видов, наливаю воду. Пока едим, вспоминаем окончание вчерашней поездки. Прощаясь с нами, Аскар сказал, что на другие экскурсии можно будет записаться, когда он или его коллеги, Кайрат или Салтанат, будут объезжать отели. Они делают это несколько раз в неделю, в строго установленные часы. После этого Аскар попрощался со всеми и вышел, предоставив водителю право развести нас по домам. С нами ехали очень забавные детишки лет от трех до пяти, может даже меньше. Двое мальчиков и девчушка-кокетка. Первым делом она и старший мальчик уселись на передние сидения, где обычно сидят экскурсоводы. Мальчишка громко, на весь автобус, заявил: "Здравствуйте, я Аскар". Когда подошла его сестра и начала дразнить его, он так же громко сказал: "какая же ты невозможная, Салтанат!" - и растрепал ей прическу. Тут подошел младший, и они хором представили его: "Познакомьтесь, это наш начальник Кайрат". Автобус очень веселился. После этого началась непосредственно "экскурсия" по городу: "Посмотрите, пожалуйста, направо: какие потрясающие золотые и серебряные украшения вы видите в витринах! А слева - посмотрите, пожалуйста - замечательные игрушки!". Почти подъехав к "Пинете" мы миновали большой супермаркет "Мигрос". "Салтанат", продолжая экскурсию, спокойно сказала: "А справа, уважаемые отдыхающие (очень точно подмеченное выражение Аскара!), вы видите большой супермаркет "Мигрос". В переводе на русский… (секундное колебание) "Рамстор"!" Прощаясь с "уважаемыми отдыхающими", ребята сердечно жали нам руки и призывали посетить остальные экскурсии. В общем, повеселились…
Через дверь напротив нашего столика вижу аниматоров. Они спустились из бара, чтобы пригласить всех на вечернее представление. Сегодня - "Турецкие ночи". Сами они в них участия не принимают, но выходят в разноцветных костюмах, шароварах и жилетках, располагаются на подушках у входа в столовую и зазывают всех, кто идет на ужин. Я вижу, как Кузнечик ходит колесом вдоль террасы. Здорово у него это получается!
После ужина мы со Светой совершаем променад вдоль бассейна, сопровождающийся доверительными беседами. Уже совсем темнеет, и мы садимся в шезлонги под пальмой у одного из бассейнов. Прямо к нам, в очаровательном зеленом сарафанчике, идет Оскар. Она совсем не говорит по-русски, но любит пообщаться. Светка весело улыбается ей и говорит: "Привет!". Оскар надувает губы и произносит свое "Привет" с таким "р", как будто кто-то заводит машину. "Хорошенький у тебя сарафанчик. Тебе идет". Не поняв, Оскар смотрит на Свету. "Платьице симпатичное, говорю", - улыбается Светка. Я молчу. Слово "платьице" достигло цели, а вот остальное… Толстушка с недоумением смотрит на свой сарафан. "Beautiful dress", - перевожу я, но она не верит. "Правда? А мне не нравится… пойду переоденусь", - и она исчезает в темноте за пальмами.
Пора идти в бар занимать места. Кресел уже не осталось, зато есть один симпатичный плетеный диванчик, даже с подушкой. Садимся. Представление не очень интересное: сначала одна, а потом другая девушка мучительно пытаются изобразить что-то вроде танца живота. Зрители рукоплещут, но, как выяснилось, они рукоплещут всему, даже самому аморальному и пошлому. Потом девушки набирают себе из зала по десятку жертв обоего пола и долго учат их исполнять те же непонятные движения, какие проделывают сами. А потом идут собирать деньги, выплясывая индивидуально перед толстыми немцами. Их глуповато-восторженные фрау хватаются за фотоаппарат, и сами, как жертвенные животные, вкладывают долларовые бумажки в руки мужьям. Все выглядит как невинная забава, туристический бизнес, экзотика Востока. Мы бурно обсуждаем все это безобразие. Тут прямо между нами, раздвигая нас локтями, на наш диван усаживается одна из аниматорш. Она обычно отвечает за детские мероприятия и сама порой выглядит как ребенок: маленькая, с огромными черными глазами. И бесцеремонная, к тому же. Она все время поворачивается к нам и делает такие странные движения, чтобы заставить нас аплодировать. Мы не поддаемся на такого рода провокации, и она уходит ни с чем. Очень скоро ее место занимает придурковатый Слава. Он русский и оказался здесь так же, как многие другие - приехал подзаработать. У него мутные глаза, соломенного цвета волосы, лицо круглое и плоское, как тарелка. Он высокий и долговязый и такой же бесцеремонный, как его коллега. Ради любопытства я наклоняюсь через Свету и спрашиваю его: "Скажите, кто вам пишет такие сценарии?". Он сразу настораживается, и я чувствую, что он, видимо, не вполне трезв. "Какие сценарии?" - осторожно спрашивает он. "Ну, вообще сценарии", - выручает подруга. "А зачем вам?". "Просто так!". "Они давно написаны". Ага, значит, теперь можно расслабиться и сказать все, что я об этом думаю!
Не стану приводить все, что сказала тогда, но ощущение потом осталось тяжелое. Вот у меня всегда так - сначала все выскажу, а потом думаю о последствиях. Больше всего я боюсь, что этот трепач все сейчас пойдет и разболтает остальным, и я просто-напросто испорчу себе оставшиеся дни в этом раю - ведь тогда у меня точно не будет шансов познакомиться с Кузнечиком! И Оскар обидится. А я совсем этого не хочу. Потом - дискотека, на которую Светка упорно не ходит. Но песенки я могу послушать и у себя на балконе. Собственно говоря, там же я могу и потанцевать. Что я и делаю каждый вечер, аккурат до полуночи, когда все веселье кончается. А пока немцы со своими упитанными фрау выплясывают прямо на сцене, мы сидим у бассейна. Светка меня утешает. Потом мы приходим к выводу, что наш Ванька-дурак никому ничего не расскажет. Это радует. Вообще-то день прошел совсем не плохо. Иногда мне кажется, что вот это и есть счастье - бассейн, красивые мальчики в отдалении (обязательно в отдалении - ровно на таком расстоянии, чтобы их можно было хорошо рассмотреть), пальмы, солнце и бассейн. Такой маленький земной рай под названием Мармарис…

К содержанию